Архитектор Олег Клодт родился в семье художников, в которой на протяжении многих поколений потомки знаменитого скульптора Петра Карловича Клодта выбирали жизненный путь, связанный с искусством. После окончания МАРХИ Олег со своим партнером Александром Эрманом начали проектировать модные по тем временам интерьеры в стиле лофт, чем сразу обратили на себя внимание и прессы, и потенциальных заказчиков. Тогда творческим кредо молодых и талантливых архитекторов стало «дешево и сердито». Спустя 10 лет Олег основал свое собственное архитектурное бюро в тандеме с дизайнером Анной Агаповой. Из легких фанерных студий его стиль трансформировался в люксовые интерьеры мирового класса. Проекты, созданные Олегом Клодтом и его командой, печатаются на страницах лучших мировых изданий. Бюро получает заслуженное признание в профессиональной среде: достаточно упомянуть «Оскар» в мире дизайна интерьера — Andrew Martin Interior Designer Of The Year (2014, 2016). Неизменным осталось самое важное — преданность принципам и безотчетная любовь к профессии, которой он отдается без остатка.
Был ли шанс выбрать другую профессию?
Много поколений в семье были одни художники: мама иконописец, папа художник и так до Петра Карловича, всем известного. Архитекторов у нас не было в роду. Однажды, когда мы с папой проходили мимо МАРХИ, он мне сказал: «Вот куда тебе хорошо было бы пойти, туда одни девочки хотят поступить, тебе там будет легко». Я в детстве был редким разгильдяем и фактически до 11-го класса понятия не имел кем хочу стать. Мой одноклассник пошел устраиваться на курсы в МАРХИ, ну и я пошел. В результате он быстро от этих курсов отказался, а я так там и остался ... на всю жизнь. Так что я не могу сказать, что мой выбор был целенаправленным. Видимо, это, действительно, какая-то генетическая история.
Почему вы стали специализироваться на проектировании интерьеров?
Так сложилось. Вы же знаете конъюнктуру нашего архитектурного рынка — туда довольно тяжело попасть, не имея связей. В то время, когда я закончил МАРХИ в 1998 году, очень многие начинали именно с интерьеров. Я довольно быстро понял, что реализовываться тут можно практически безгранично. Мы начали в какой-то момент публиковаться и, видимо, поэтому я остался в этой области. Я с удовольствием делаю и здания, и архитектуру, но практически всегда для тех, кому мы уже проектировали квартиры.
С чего начинали?
К нам с Александром Эрманом, с которым мы были в партнерстве, приходили как к молодым специалистам, талантливым ребятам, которые могут сделать что-то креативное и недорого. И вот тогда мы начали делать кухни из фанеры ... стиль лофт и все, что с этим связано. Я исполнял роль и архитектора, и декоратора. И, собственно говоря, из-за этого я привык делать все сам, вплоть до мельчайших деталей. Все мои интерьеры рукотворные. А сейчас уже дошло до авторских коллекций мебели, света, тканей, обоев... И если бы я был не столь инертен, то это и раньше бы случилось. Но тут двигателем является мой партнер Анна, которая, помимо руководства отделом дизайна, является главной движущей силой для всего «английского» бизнеса.
Создание собственных коллекций — это творческий импульс или вы столкнулись с проблемой отсутствия нужных материалов и надежных поставщиков?
Это комплексная вещь. Начиналось с того, что я делал двери, встроенные шкафы, лепнину. Затем отдельно стоящую мебель. Зачастую это были ситуации, когда нравится предмет, но он либо не подходит по размеру, либо по финансовым соображениям. Постепенно стало понятно, что уже пора. Я в это не особо верил, энергии не было и финансов не было.
Я могу сказать одно — мы из кожи вон лезем, чтобы все было качественно, по-честному и идеально на 100%. Но на пути воплощения очень часто возникают проблемные ситуации. Каждый интерьер состоит из тысячи деталей. И ты все время ждешь, что клиенты начнут тебя понимать адекватно, а вместо этого ты видишь, что они скорей передают друг другу негатив, нежели позитив. Во многом, честно говоря, меня сподвигла эта зависимость от клиентов. Мне захотелось создать некий плацдарм, позволяющий не настолько от них зависеть.
Расскажите, пожалуйста, о коллекциях подробнее.
Линия O&A London — это новый продукт студии, созданный нашими совместными усилиями с Анной. Это наша авторская коллекция мебели и аксессуаров для дома, в которых переплетаются культурные традиции разных стран и эпох, классические и ультрасовременные материалы и самые современные технологии. Портфолио будет представлено в виде уникальных предметов мебели, света, текстиля и обоев. Элементы интерьерного декора мы сделали в коллаборации с известной английской фирмой, имя которой пока не могу назвать. Увидеть уникальные экспонаты можно будет в ноябре на выставке Holiday House London 2017, в ходе которой мы оформим главное фойе особняка с тремя лестничными пролетами, как часть интерьера представленного в распоряжение шоу.
Каждый из представленных предметов — настоящий арт-объект, настолько самодостаточный, что может существовать в пространстве независимо, без визуальной «поддержки» других предметов из той же коллекции. Коллекция в полной мере соблюдает золотое правило утонченной роскоши: натуральные текстуры, изысканные материалы, обилие ручного труда и подчеркнутая простота форм в сочетании со сложнейшими техниками производства — на наш взгляд беспроигрышная комбинация, в результате которой появляются вещи на века.
Почему Лондон?
Лондон — красивый. Мы его любим много лет. Если я думаю о том, где бы я хотел жить, то это единственное место, которое мне приходит в голову. Он мне энергетически очень близок — я не могу долго сидеть в тихом месте, я должен всегда перемещаться и что-то делать, быть очень мобильным. Из рациональных причин, считаю Лондон стратегической площадкой для построения бренда мирового значения.
Заказчики признаются, что мы работаем очень профессионально, с нами легко и удобно. Но для подавляющего большинства российских клиентов имена известных английских бюро имеют гораздо более существенный вес. Хотя это не гарантирует получение качественного продукта — в этом я убеждаюсь постоянно...
Пресловутая русская ментальность?
Сто процентов! И я уверен абсолютно, что русский человек, сколько бы здесь ни кричали о патриотизме и не били себя в грудь, туда на запад и смотрит, дескать, там все лучше. Это внутренне сидит, что мы не можем. И мне обидно. И странно. Хочется этот момент переломить.
Значит ли это, что вы откажетесь от других поставщиков?
Это ничего не значит. Я считаю, что интерьер нужно создавать так, чтобы он был максимально живым. Так как современная жизнь настолько мобильна, изменчива и не предполагает наличие какого-то единого стиля, гармонии, на мой взгляд, можно добиться только с помощью со вкусом собранных вещей. Условно говоря, если у нас стоят два дивана в одной композиции, то это никогда не будет один бренд, принципиально. Только если один бренд создал две потрясающие, но разные коллекции. А так это всегда вещи разные, но сочетающиеся друг с другом.
Эклектика, смешение стилей?
Я считаю, что любой интерьер должен быть на этом построен.
Есть ли правила?
Правила, конечно, существуют. Но мне кажется хорошо, когда это все происходит автоматически. Когда ты не в соответствии с некими правилами что-то делаешь, а когда это все само собой происходит. И в результате оказывается, что это все соответствует законам, правилам и т.д. Никакие натужные вещи обычно никогда талантливыми не получаются.
Как вы считаете, достигли ли вы успеха?
Учитывая происходящее на этом рынке, — да, наверное, достигли. Я просто об этом стараюсь не думать. Надо максимально двигаться вперед, развиваться.
Благодаря чему пришел успех?
Когда мы расстались с Сашей Эрманом в 2009 году, это был кризис. Я вел пару проектов, со мной остались несколько человек. Надо было браться за не очень интересные вещи, которые мы уже переросли. Пришлось наступить себе на горло и начинать, можно сказать, с нуля. Ты берешься за проект, чтобы просто прокормить то количество человек, которое у тебя есть. Постепенно понимаешь, что людей не хватает. Берешь новых. А для них уже нужно большее количество заказов. И если ты каждый раз по этому закону действуешь, — не хочешь подвести клиентов и не потерять лицо — происходит естественное развитие. Поэтому тот самый успех, про который вы спросили, это какая-то вещь автоматическая, судя по всему. И работаешь не ради него. Для меня основными профессиональными качествами являются трудолюбие, ответственность и честность перед самим собой и перед клиентом.
Как вы выстраиваете отношения с клиентами?
Есть проблема доверия, я все время с этим сталкиваюсь. Я периодически просто открытым текстом говорю: «Послушайте, ну вы же ко мне пришли, и вы платите большие деньги, зачем вы пытаетесь делать мою работу?». С точки зрения качества продукта идеально, если клиенты доверяют, но все равно как-то пытаются участвовать. Лучше, чтобы было побольше вводных — тогда находятся какие-то решения, идеи. Полное самоустранение — плохо. Тут же получается «гостиничная» вещь.
Если интерьер превращается в гостиничный номер, значит в нем нет души?
Совершенно верно.
А как ее увидеть?
Это очень сложно объяснить. Я могу только посмотреть на картинку и сказать — вот здесь есть душа, а вот здесь нет души. Как правило, когда клиент действительно участвует в процессе, идет органический процесс нахождения точек соприкосновения, и, зачастую, ты соглашаешься с тем, что сначала казалось тебе неправильным и ненужным. И вот ты уже думаешь, как эту вещь интегрировать. И получается хорошо. В интерьере должны быть «неправильности». Душа интерьера — это душа его хозяина, воплощенная в вещах. Да, это самое главное. Наша задача в том, чтобы это была не наша, а именно его душа. Тогда ему будет хорошо и гармонично существовать в этом интерьере.
Позволяете себе отказывать заказчикам?
Очень редко. Могу сказать, что все-таки приходят люди, которые давно видели наши работы, изучали, следили. И это уже осознанный выбор. Я стараюсь со всеми найти общий язык.
Журнал «Интерьер+Дизайн» охарактеризовал ваш стиль как «элегантная нездешняя роскошь», верно ли определение?
Я не очень понимаю, что значит «нездешняя». А «элегантная роскошь» — да, пожалуй. Хотя я с удовольствием делал бы не только роскошь.
Роскошь — всегда ли означает дорого?
К сожалению, да. Обеспеченные клиенты приходят за тем как раз, чтобы у них было все дорого. Мы используем дорогие ткани, дорогую мебель, дорогой свет, но при этом мы всегда максимально стараемся чтобы это было интеллигентно и хорошо сочеталось. Поэтому получается просто, но дорого.
Вы в каждом проекте участвуете лично?
Абсолютно в каждом. С приходом Анны в компанию получилось так, как это должно быть в любом архитектурном бюро. Наше взаимодействие можно поистине назвать тандемом.
Я — архитектор и дизайнер, разрабатываю планировки и пространства, а Анна — дизайнер и декоратор, наполняющий пластику придуманного мною пространства тонкой материей света и декоративными деталями, определяющими будущий характер интерьера. Мы всегда вместе проговариваем и прорабатываем общую линию интерьера. Что касается нашей мебели и прочих деталей на заказ, здесь принцип такой же: я придумываю форму, Анна — отвечает за её наполнение.
У кого вы учились, кто для вас авторитет в профессии?
Когда я был начинающим, мне страшно нравился Филипп Старк, все, что он делал. Но сейчас я не скажу, что хоть что-то мне нравится в нем, в том числе вещи, которые мне когда-то нравились. Когда появился Деньо, мне пара интерьеров понравилась. Но потом, когда я понял, что все одно и то же, я в нем разочаровался. Ко всему прочему в Париже я попал в гостиницу, оформленную им, и она мне категорически не понравилась.
Мне в этом смысле очень легко. Я все время занят своими вопросами: созданием пространств и разработкой деталей. Времени смотреть журналы у меня вообще нет. Получается, что у меня в этом смысле довольно-таки чистое незамутненное восприятие.
Что вы думаете о развитии сферы дизайна в России, ждет ли нас светлое будущее?
Я очень в этом смысле пессимистично настроен. Может быть оно и есть. Я просто категоричный человек. Уровень дизайна сильно в нашей стране вырос, на мой взгляд. Очень редко открываю журналы, но, когда открываю, я вижу интерьеры, которые мне нравятся. Но о приходящих устраиваться на работу архитекторах хочу сказать, что чертить они, зачастую, не умеют... Все будет зависеть от качества образования, которое сегодня получают студенты.
А вы не думали преподавать?
Я бы, наверное, с удовольствием, но, во-первых, нет катастрофически времени. Хотя наших сотрудников нам все равно приходится обучать. Во-вторых, я не могу сказать, что преподавание относится к числу моих талантов, как мне кажется... Я боюсь, что мне просто терпения не хватит, мне людей жалко (смеется). Но кто знает, может со временем.
Если ли у вас страсти и увлечения?
Полно. Во-первых, у меня много детей — четверо. Во-вторых, я обожаю путешествовать — это такой источник энергии. Я рад, что нам, в силу профессии, надо куда-то все время короткими наездами уезжать. Я все равно перезагружаюсь. Я обожаю с детства спорт. Вещь, которую я анализирую — это футбол. Для меня это процесс, которым я могу объяснить огромное количество в жизни вещей. Но работа все равно занимает большую часть моего времени...
Вы счастливы?
Абсолютно!
KADO.NEWS #16, рубрика «Мастер-класс»
